Душа оборотня - Страница 44

В очаге чернел пепел, зола, погасшие угли. Несколько обгорелых костей указывали, что чутье Невзора не обмануло — здесь сожгли жертвенного козленка или птицу.

— Дорогу найдем? — усомнился Олег.

— В дальних выселках к богам одной дорогой не ходят, так что тропинку вряд ли сыщем. Но раз здесь были только вчера, то следы должны остаться.

Невзор обогнул поляну по кругу, вглядываясь в землю и раздвигая кусты. В одном месте задержался, кивнул и, жестом позвав Середина, шагнул сквозь заросли. Изредка нагибаясь к земле, он быстро шел вперед, настороженно поглядывая по сторонам, указывая Олегу на сломанную ветку или след, отпечатавшийся во мху. Видимо, человек, принесший богам жертву, не очень таился — значит, знал, что чужих здесь не бывает и выследить дорогу к его дому вряд ли кто сможет.

Почти час они шли по едва заметным следам, наконец Невзор остановился и поднял руку. Середин приблизился к нему. Впереди открылось небольшое поле, распаханное под озимые; по краям торчали обгорелые пеньки — поле отвоевали у леса, срубив и спалив деревья. Впереди, за полем, виднелись три избы, хозяйственные пристройки: хлев, овин. Еще не потемневший от времени журавль склонил над колодцем длинную тощую шею. Над двумя домами курился дымок. Невзор, раздувая ноздри, втянул воздух.

— Похлебку варят, — сообщил он, — мясную.

Из избы вышел мужик в домотканой рубахе, перепоясанной кушаком, в холщовых портах, босой. Он подошел к хлеву, приоткрыл дверь. Оттуда выступил молодой парень в такой же одежде, они заспорили… Вдруг мужик обернулся к лесу и посмотрел, как показалось, Середину, прямо на него.

Невзор выругался сквозь зубы.

— Что такое?

— Сороки, — пояснил Невзор, — мать иху так. Слышишь, разорались.

Две черно-белые горластые птицы кружились над полем недалеко от них, оглашая воздух пронзительным стрекотанием.

Мужик и парень бросились в избу, из хлева выбежал еще один, почти подросток и кинулся за ними вслед. Из-за домов, видно с огорода, прибежали две девки и женщина постарше. Одна девка была явно на сносях — она тяжело переваливалась на бегу, придерживая руками живот.

— Пойдем, что ли, — проворчал Невзор, — пока кобелей не спустили.

Они вышли из леса и по пашне двинулись к избам. Навстречу им выскочили трое мужчин: парни натягивали на бегу луки, мужик в ржавом шлеме и коротковатой кольчуге нес на плече боевой топор с длинным топорищем. У парней на боку Середин приметил короткие мечи.

Невзор замедлил шаг, поднял руку:

— Мир вам, добрые люди!

Парни остановились, наложили стрелы и взяли пришельцев на прицел. Мужик неспешно выступил вперед, цепко глядя из-под косматых бровей. Ему было лет сорок, широкая лопатистая борода серебрилась сединой.

— И вам мир, — прогудел он.

— Лодку нашу разбило, целый день через болото шли. Приютите на день да на ночь — мы заплатим, — стараясь смягчить голос, сказал Невзор, покосившись на Середина.

— Заплатим, — подтвердил Олег.

Мужик придирчиво осмотрел их помятую, заляпанную тиной и ряской одежду, глаза его скользнули по рукояти сабли за плечом Середина.

— Дружинники? — спросил он, не скрывая неприязни.

— Просто путники.

— Что ж, вы и ночью по болоту шли?

— На островке пересидели, там, — Невзор махнул рукой, — возле капища.

Из сруба показались женщины.

— Нам бы только ночь скоротать и поесть чего, а там мы сразу уйдем, — повторил Невзор.

Мужик подумал, повернулся к спутникам, что-то сказал негромко. Луки опустились, лица парней расслабились. Видно, те привыкли доверять старшему.

— Ну, проходите, коли на ночь всего, — кивнул мужик и не оборачиваясь пошел к дому.

Парни расступились, давая дорогу, но все же настороженно следили за чужаками. Мужик — судя по всему, глава семьи — что-то сказал женщине постарше. Она сперва нахмурилась, затем вышла вперед, присматриваясь к гостям. Внезапно простое лицо ее расплылось в улыбке.

— Ой, да заходите же! Обогрейтесь, обсушитесь.

Женщины помоложе переглянулись. Младшая фыркнула, прикрывшись ладошкой, старшая одобрительно кивнула, улыбнулась и не спеша вновь отправилась на грядки.

Середин оглядел двор, постройки. Все было сработано несколько грубовато, но прочно. Сразу видно — хозяин здесь был крепкий, домовитый. В хлеву блеяли овцы, по двору бродили куры, гуси плескались в мелком пруду возле колодца. Из соседнего сруба выглянули еще две девки лет по шестнадцать-семнадцать. Они во все глаза смотрели на чужих людей — видно, не часто сюда заезжали гости. За избами имелось еще одно поле, как понял Олег — льняное.

Хозяин прошел в дом, женщина и Олег с Невзором последовали за ним.

— Присаживайтесь, — буркнул мужик, ставя топор в угол, — сейчас жена каши принесет, молока.

Он снял шлем, бросил его в угол, потянул с плеч кольчугу.

Внутри дом был просторный, светлый. Центральное место занимала топившаяся печь. По стенам шли полати, вдоль одной стоял длинный стол с дочиста выскобленной поверхностью. Пахло гороховой похлебкой, свежим хлебом. У Середина аж в глазах поплыло от голода.

— Отвык я уже от брони, — пробурчал хозяин, освободившись наконец от кольчуги, — да и тесновата стала. Раздобрел.

— А чего службу бросил? — поинтересовался ведун.

— Я свое отвоевал, — махнул мужик рукой. — Мне с хозяйством, да с семьей — во сколько дел, — провел он по горлу ребром ладони, затем присел на лавку и, обернувшись, крикнул в дверь: — Мать, ну, где там харч? У гостей аж слюна капает!