Душа оборотня - Страница 69

— Что, частые гости? — поинтересовался ведун.

— Наведываются… — Паромщик сплюнул в воду. — Лучше бы они прямиком в Киев шли, в дружину княжескую проситься. Там хоть им укорот дать могут. В прошлом годе эти викинги постоялый двор подожгли: девок им, вишь ты, не дали.

Ладья отошла от берега, с борта вслед варягам угрюмо глядели несколько дружинников в кольчугах и шлемах. Паромщик ослабил канат, протянувшийся до противоположного берега, и ладья прошла над ним, медленно удаляясь по течению.

— Пойдем-ка мы домой, — сказал паромщик помощнику, молодому угреватому парню с глупой ухмылкой. — У старосты брагой разживемся, посидим ладком. Сюда сегодня лучше нос не казать.

— Постой-ка, — остановил его Олег, — сегодня не перевозил парня в кожаной безрукавке, бритого? С ножом у пояса.

Мужик покачал головой.

— Такого не было.

Они двинулись к селению, негромко переговариваясь на ходу. Олег пожал плечами: будем ждать.

Солнце уже наполовину скрылось за бором на другом берегу, и тень от высоких сосен протянулась далеко по воде, чуть ли не до середины реки. Рыбаки подогнали лодки к берегу и теперь тянули сеть, ритмично что-то напевая. Пастушок лет восьми прогнал десяток коров, подбадривая их хворостиной. Буренки шагали не спеша, налитое молоком вымя тяжело покачивалось на ходу. Сразу захотелось парного молока, да со свежим хлебом… «Эх! Это ж надо в деревню идти, — лениво подумал Середин. — Ладно, сегодня обойдемся пивом». Он в последний раз оглядел широкую реку, заходящее солнце и пошел к корчме.

Возле порога заезжие северяне умывались из бадьи, с громким смехом плеская воду друг на друга. Трое были молоды, не старше двадцати лет, но высокие, с Олега ростом, кряжистые, как молодые дубки. Четвертый был постарше, лет сорока, чуть ниже их ростом. На крепком теле ни капли жира — сплошные мускулы, перевитые веревками вен. Викинг внимательно посмотрел на проходящего мимо Середина, взгляд его задержался на рукояти сабли за спиной, отметил кистень у пояса. Лицо воина было темное, но не от загара, а продубленное суровыми морскими ветрами, на лбу тонкой ниткой белел длинный шрам. Северянин чуть кивнул, как бы здороваясь, и Середин склонил голову в ответ. Один из парней, рыжий, с копной нечесаных волос, что-то сказал на грубом непонятном языке. Молодые с готовностью заржали. Мужчина постарше обернулся к ним, что-то негромко произнес. Рыжий отмахнулся от него, поднял над головой бадью и опрокинул на себя, вызвав новый взрыв хохота.

Хозяин расставлял лучины в державки на стенах, весело пылал очаг, из кухни несло дымком и подгорелым бараньим салом. Суетилась девка, которая давеча щипала на дворе птицу: ставила на стол кувшины, корчаги, блюда с птицей, чаши с моченой брусникой.

Олег присел за свой стол, спросил меда.

— И горячего хорошо бы, — добавил он.

— Это если гости все не съедят, — хмуро ответил хозяин.

Он поставил на стол корчагу с медом и прошел в кухню. Гусляр за соседним столом хлебал из горшка, отроки сидели рядом, голодными глазами провожая каждую ложку, исчезающую у него во рту.

Викинги ввалились, гомоня, хлопая друг друга по плечам. Рыжий сразу устремился к столу, подхватил корчагу с медом и, рыча, припал к ней. Мед потек по лицу, по груди. Опорожнив сосуд, парень со смехом отбросил его, заглянул в кухню, что-то гортанно крикнул. Показался хозяин.

— Сейчас, сейчас. Все уже готово, закусите пока.

Наемники расселись вокруг стола, небрежно, плеская на стол, разлили мед по чашам. Старший сказал что-то, и все стали очень серьезными, молча выпили, взялись за мясо, разрывая его руками.

Олег отхлебнул меда, посмотрел в низенькое окошко: на дворе уже смеркалось. Кто-то тронул его ноги, ведун глянул вниз. Полосатый котяра умильно заглядывая в глаза, терся головой о сапог. Середин взял его на руки, почесал за ухом. Кот заурчал, сощурил глазищи.

Хозяин только и успевал менять кувшины на столе варягов, голоса их становились все громче, они уже орали в полный голос, то ли вспоминая былые победы, то ли обсуждая, сколько они получат за службу у Великого князя или у византийского императора — куда они там направлялись. Тетка из кухни принесла им очередное блюдо с бараниной, забрала у гусляра пустой горшок из-под похлебки. Отроки проводили его печальными взглядами. Рыжий викинг улучил момент, когда тетка проходила мимо, и, изловчившись, задрал ей подол. Мелькнули голые толстые икры, рыхлые бедра. Тетка шмыгнула за дверь, северяне заржали так, что один свалился с лавки. Старший укоризненно покачал головой.

«Неужели Невзор переправился в другом месте? — в который раз подумал Олег. — Собственно, что ему переплыть Днепр, хотя бы и ночью? Все, жду до утра и пойду дальше. Где искать Ингольфа, я знаю — значит, и Невзора там встречу. Только бы не опоздать».

Котяра на руках вдруг напрягся, шерсть встала дыбом, он нервно заворочался, выдираясь из рук, и с мявом сиганул в окно. Середин оглянулся: в дверях корчмы стоял Невзор.

Он окинул взглядом помещение, увидел Середина, и скупая улыбка тронула его губы. Олег встал навстречу.

— Здравствуй, друг, не ожидал тебя встретить.

— Я же тебе слово дал, — пожал плечами ведун. — Устраивайся. Сейчас поесть принесут. Хозяин, еще меда.

— Как ты нашел меня? — спросил, присаживаясь, Невзор.

— Купца, с которым ты плыл, догнал. Он и рассказал, что ты ночью через леса к перевозу пошел. Я на другой ладье был — мы и ночью плыли, вот я тебя и обогнал.

— Да, заплутал я немного. Вышел чуть выше по течению, хотел уже вплавь, потом подумал: дойду до перевоза, хоть переночую, как человек.